Для того, чтобы понять теоретическую концепцию компьютерных пси-игр, необходимо ознакомиться с понятием психосоматических взаимоотношений. Суть которых в следующем. Интеллектуально-эмоциональная сфера человека способна влиять (изменять) на телесные (соматические) функции организма. И наоборот. Состояние телесных функций способно определять психический статус человека. Для более углубленного понимания некоторых вопросов психосоматики предлагается к прочтению статья В. С. Ротенберга "Психонейроиммунология - новый аспект старой проблемы" (журнал "Природа" №2, 1991 г.)

Вадим Семенович Ротенберг, доктор медицинских наук. Ведущий научный сотрудник Московской медицинской академии. Член пяти международных обществ

Психонейроиммунология - новая наука, возникшая за последнее десятилетие, - изучает влияние психологических факторов и функционального состояния мозга на иммунную систему, в частности, выясняя, за счет каких механизмов особенности личности, поведение, эмоции могут изменить иммунный ответ организма и повлиять, в ту или иную сторону, на риск возникновения заболевания. Поскольку изменение иммунитета лежит в основе очень широкого спектра заболеваний - от СПИДа до рака - и определяет характер клиниче-ского течения массовых инфекций (таких, как грипп), психонейроиммунология получила как бы статус самостоятельной научной проблемы. Однако по существу это еще один аспект уже давно обсуждавшейся, но до сих пор во многом загадочной психосоматической проблемы. Каким образом психические процессы, идеальные по своей природе, могут воздействовать на материальные процессы, протекающие в организме, повышать или понижать устойчивость к заболеваниям? Этот коренной вопрос все еще остается нерешенным, а без его решения невозможно и понимание психофизиологической целостности высокоорганизованных систем - животных и человека.
Сравнительно недавно нобелевский лауреат Р. Сперри предпринял очередную попытку преодолеть это противоречие, опираясь на общефилософские представления об отношении части и целого. Он исходит из известного положения кибернетики, что сложная целостная система приобретает за счет своей целостности новые свойства, отличные от свойств ее отдельных элементов и занимающие более высокое иерархическое положение, чем свойство каждого элемента. Поведение этой сложной системы управляется новыми, только ей присущими свойствами, осуществляющими нисходящий контроль над отдельными элементами системы. Поскольку психика и особенно сознание - высшие свойства целостной системы (мозга), состоящей из отдельных элементов (нейронов), то они могут влиять на мозговые структуры. Сознательный опыт организма может сам по себе причинно определять нейронные разряды, а отсюда - через нейрогуморальную, вегетативную и эндокринную регуляцию - изменять и соматические (телесные) системы (желудочно-кишечную, сердечно-сосудистую, иммунную и т. п.). Однако в этой принципиально верной цепочке рассуждений все же не хватает некоторого промежуточного звена, которое могло бы опосредовать влияние психики на мозг и сому (тело). По мнению Сперри, существование такого звена вовсе не обязательно, поскольку сознательный опыт, как высшее проявление целей и значений в их психологическом смысле, может непосредственно контроли-ровать физиологические функции организма. Нельзя ли на примере психонейроиммунологии хоть немного понять механизм этого контроля, вернее, в процессе сближения философской и физиологической интерпретации этого механизма.

Обратимся прежде всего к некоторым экспериментальным и клиническим данным. Наиболее подробно изучено влияние физи-ческого и эмоционального стресса на иммунную систему, хотя результаты этих исследований весьма неоднозначны. Во многих экспериментах у животных после стресса уменьшалась иммунокомпетенция, ослаблялся гуморальный и клеточный иммунитет, снижалась устойчивость к опухолям и инфекциям. Чаще всего такие изменения наблюдались при хроническом стрессе, например при неустранимых болевых шоках. В этом случае основной причиной иммунодефицита было состояние беспомощности, обусловлен-ное неустранимым стрессорным воздействием. В фундаментальной работе М. Е. Селигмана показано, что крысы, которые в раннем возрасте научились преодолевать отрицательные воздействия, в дальнейшем сохраняли высокую активность даже при неустранимых болевых шоках, и у них злокачественные опухоли приживлялись го-раздо реже. Животные же, капитулировавшие перед трудностями, вели себя в дальнейшем пассивно даже в отрицательных ситуациях, имеющих реальный выход, и быстро погибали от приживленных опухолей. Авторы полагают, что такая реакция обусловлена ослаблением иммунитета, в основном за счет угнетения Т-лимфоцитов (большей частью Т-киллеров). Значит, причина иммунодефицита не столько в воздействии стресса как такового, сколько в вызванной им реакции капитуляции. Но такая реакция (выученная беспомощность или, по нашей терминологии, "отказ от поиска") и есть универсальный механизм дезадаптации, т. е. снижения устойчивости соматических систем в самых различных ситуациях. Так, если неприрученную крысу держать в руках до полного прекращения сопротивления, а потом поместить в бассейн с водой, она быстро тонет. Если же животное периодически выпускать из рук, показывая, что есть надежда на спасение в случае упорного сопротивления, то крыса "держится на плаву" достаточно долго.
Известно, что в некоторых случаях стресс, напротив, не снижает, а повышает активность иммунной системы. Однако авторы таких экспериментов, к сожалению, не пытаются ответить на вопрос, в каких случаях стресс подавляет, а в каких - активизирует иммунную систему. А ведь это - принципиальный вопрос, поскольку даже немногие случаи положительного действия стресса ставят под сомнение связь иммунных изменений с такой неспецифической реакцией организма на стресс, как усиленный выброс нейрогормонов, катехоламинов, кортикостероидов. По-видимому, необходимо рассмотреть особенности гуморальных и гормональных изменений в организме при активной и пассивной реакции на стресс (т. е. при наличии и отсутствии поискового поведения во время стресса).
Это предположение тем более обосновано, что именно реакция капитуляции усиливает секрецию кортизола, который подавляет иммунный ответ. С другой стороны, показано, что на высоте иммунного ответа уменьшается кругооборот норадреналина в гипоталамусе, а при пониженной концентрации мозговых катехоламинов иммуннореактивность ухудшается. В то же время именно при капитуляции содержание норадреналина в мозгу, особенно в гипоталамусе, снижается. То, что влияние стресса на иммунитет не ограничивается усиленной секрецией кортикостероидов, доказано экспериментально: у крыс с удаленными надпочечниками при стрессе реакции лимфоцитов подавлены. В настоящее время кортикостероидная зависимость рассматривается только как частный случай механизмов психосоциального воздействия на иммунитет.
Таким образом, влияние стресса на иммунитет может быть опосредовано характером поведения животного или человека во время стресса, и тогда можно говорить о решающей роли поведения, в том числе и вне стресса. Это предположение подтверждает относительно низкая корреляция между серьезными жизненными событиями, обычно вызывающими стресс (смерть близких, развод, женитьба, рождение ребенка, смена места работы и т. п.), и последую-щими заболеваниями - лишь у небольшого числа лиц, подверженных стрессу, развиваются органические заболевания.

Такие наблюдения приводят многих авторов к заключению о том, что индивидуальная реакция на стресс и характер поведения, направленного на преодоление стрессовой ситуации, для иммунного ответа важнее, чем стресс как таковой. Мы полагаем, что определяющим фактором здесь служит поисковое поведение, тогда как отказ от поиска снижает и иммунную, и соматическую защиту организма.
Исследования, проведенные на здоровых и больных испытуемых, подтверждают это предположение. Депрессия и чувство безнадежности, возникающие после необратимой потери (смерть близкого человека), снижает иммунитет, уменьшает пролиферацию лимфоцитов. Депрессия и подавленная, нереализованная агрессивность характерны для больных с классическим иммунным заболеванием - бронхиальной астмой. Депрессия, отрицание враждебности и мазохистические установки часто встречаются у женщин с ревматоидным артритом. Все эти черты свидетельствуют о блокаде любых видов поискового поведения - от творческой деятельности до активного проявления недовольства и гнева. Чувство хронического утомления, которое часто служит маской депрессии, сопровождается уменьшением числа Т-киллеров, а освобождение от депрессии, спонтанное или под действием антидепрессантов, - восстановлением иммунокомпетенции.

Роль пассивного поведения в условиях стресса для приживления опухолей убедительно иллюстрируется рядом работ. Так, в Югославии при обследовании 1353 человек было показано, что ощущение безнадежности и пониженный эмоциональный тонус повышают риск заболевания раком. В другом исследовании у женщин, оставшихся вдовами, проводился гистологический анализ шейки матки и одновременное психологическое обследование. В дальнейшем под постоянным наблюдением находились женщины с признаками изменений клеток шейки матки, представляющие угрозу перерождения в рак. Восемнадцать женщин из 51 перенесли потерю супруга с ощущением стабильной беспомощности, и у 11 из них развился рак, тогда как раковое перерождение клеток отмечалось лишь у 8 из 33 женщин, не обнаруживших беспомощности и безнадежности после смерти мужа
Хорошо известно, что курение - один из основных факторов риска для рака легких. Тем не менее тщательное исследование показало, что отсутствие смысла жизни, нестабильность работы и отсутствие планов на будущее еще более надежные прогностические признаки рака легкого, чем курение.
Женщины страдающие раком груди, но продолжающие борьбу за жизнь, имеют больший шанс выжить в течение 5 лет, чем обреченно воспринимающие известие о заболевании.
Пессимизм, определяющий пассивное отношение к жизненным событиям, предрасполагает к более быстрой смерти от рака и к более частым инфекционным заболеваниям. Депрессия перед эпидемией гриппа увеличивает шанс заболевания.
Исследования на человеке также под-верждают нашу гипотезу о том, что характер поведения имеет большее значение для резистентности организма, включая иммунокомпетентность, чем стресс, и поведение может выступать как самостоятельный патогенный фактор вне связи со стрессом. Так, женщины, не занятые на службе и не обремененные домашней работой, несмотря на высокий экономический статус, обнаруживают более низкие функции Т-клеток и чаще обращаются за медицинской помощью, чем работающие.
В домах для престарелых в США, где старики, освобожденные от всех забот, пассивно принимают хорошо налаженный уход, смерть (часто от хронических пневмоний) наступает раньше, чем там, где при хороших условиях остается возможность активного выбора хобби (например, ухода за животными и растениями) или выбора в пользу того или иного распорядка дня.

Мы уже обсуждали ранее природу так называемых "болезней достижения", когда человек на гребне успеха внезапно заболевает. Но это случается лишь тогда, когда прекращается всякая поисковая активность и человек позволяет себе удовлетворительно расслабиться. В этой связи большой интерес представляют данные о роли стиля жизни для профилактики заболеваний, в том числе иммунных. Оказалось, что твердость позиций перед лицом жизненных трудностей повышает устойчивость к заболеваниям, у этих лиц лучше функционирует иммунная система. Такая позиция включает готовность к свершениям, требующим усилий, неослабеваемый контроль за ситуацией, и вызов, который человек постоянно готов бросить жизни. Эта твердость сочетается с самоуважением и стремлением активно строить собственную личность. Люди, не отличающиеся такой твердостью, более подвержены различным заболеваниям.
С другой стороны, известно, что стабильная социальная поддержка (со стороны семьи или коллег) - также важный фактор сохранения здоровья. Социальная поддержка снижает смертность вдовцов от сердечно--сосудистых заболеваний, а развитию депрессий и психосоматических заболеваний предшествует ослабление полноценных социальных контактов.
На первый взгляд может показаться неожиданным тот факт, что у людей, не отличающихся жизненной стойкостью и твердостью, социальная поддержка, напротив, повышает риск заболеваемости. Однако наша концепция позволяет объяснить это противоречие. Человек, не ориентированный на поддержку близких, вынужден самостоятельно справляться с жизненными трудностями, даже если он изначально пассивен и не способен самостоятельно "бросить вызов" жизни. В этом случае умеренные жизненные трудности могут повысить поисковую активность человека даже против его собственной воли. Но если человек настроен на социальную поддержку и привык к ней, то он уходит от сложностей жизни под крыло опеки, предоставляя близким спасать его от вызова, который бросает жизнь. Здесь шанс на собственную активность резко сокращается. В то же время для твердого и активного человека социальная поддержка служит стимулом, заряжающим его новыми силами.

Влияние на иммунитет особенностей личности, определяющих стратегию поведения, убедительно демонстрирует феномен "множественных личностей" в одном и том же субъекте. Этот редкий феномен психjпатологии состоит в том, что один и тот же человек в разные периоды жизни (иногда в очень коротких временных интервалах) ощущает и ведет себя как совершенно разные личности, с резко отличающейся иерархией потребностей и различным мировосприятием. У здоровых испытуемых этот феномен можно воспроизвести в состоянии активного гипноза. В таких опытах у людей в одной ипостаси проявляется аллергия на животных или определенные виды пищи, а в другой - исчезает. Невозможно пред-ставить себе, что каждый раз тонкая биохимическая система организма, определяющая наличие аллергии, коренным образом меняется. Разумнее предположить, что меняется общая неспецифическая устойчивость организма, в значительной степени определяется поведением.

Исследования, проведенные В. В. Аршавским и М. И. Монгуш, показали, что поисковое поведение, независимо от знака эмоций, в ответ на введение чужеродного белка блокирует развитие анафилактического отека, тогда как отказ от поиска способствует его увеличению. По-видимому, разное поведение человека и определяет его чувствительность к аллергенам, хотя предпосылки к самой аллергической реакции сохраняются.
Роль психических факторов в иммунных процессах подчеркивается также влиянием различных приемов психотехники на иммунную систему. Показано, что внушение счастья у высокогипнабельных субъектов увеличивает активность Т-киллеров. К такому же эффекту приводит релаксация с интенсивными образными представлениями у старческого возраста больных, что можно использовать даже для приостановки развития опухолей. Важным способом воздействия на иммунную систему является и медитация. Вопрос о механизме действия всех этих методов остается открытым.
Важно, что эффект различных способов психотренинга нельзя свести к релаксации. Переживание зрительных впечатлений - активный психологический процесс, играющий важную роль в сохранении и восстановлении здоровья, тогда как бедность, дефектность образного мышления серьезно отражается на развитии психо-соматических, в том числе и иммунологических, расстройств. Во всяком случае утрата контакта с собственным внутренним миром, неспособность к осознанному переживанию и выражению эмоций (алекситемия) служат важным психологическим симптомом психо-соматического заболевания, В настоящее время большинство исследователей склоняется к предположению, что алекситемия тесно связана с недостаточностью образного мышления, а последняя играет важную роль в патогенезе психосоматических заболеваний. Подробно остановиться на этом вопросе в данной статье невозможно. Вкратце же дело сводится, по-видимому, к роли образного мышления в механизмах психологической защиты: благодаря образному мышлению удается на иррациональном уровне разрешить внутренние конфликты, которые с логических позиций выглядят тупиковыми. Если же вернуться к основному направлению данной статьи, то важно заметить, что образное мышление играет решающую роль в сновидениях, а сновидения, согласно концепции поисковой активности, есть своеобразная форма активности, позволяющая преодолеть отказ от поиска и восстановить поисковое поведение в последующем бодрствовании. В таком случае все виды психотерапии и психотехники, включающие элемент визуализации и способные восстанавливать полноценное образное мышление, косвенно содействуют и восстановлению поисковой активности, которая, в свою очередь, влияет на устойчивость организма.
Настоящая статья ставит лишь скромную задачу обратить внимание на роль поведения во всей проблеме психонейроиммунологии, с учетом предложенной нами классификации поведения в зависимости от выраженной поисковой активности.
Важным аргументом в пользу гипотезы роли поведения в изменении иммунорезистентности служат данные о влиянии гипоталамуса на иммунитет. Так, разрушение переднего гипоталамуса предотвращает развитие анафилактического шока, уменьшает реакцию антител на чужеродное вещество, подавляет реакцию лимфоцитов и активных киллеров. Но ведь гипоталамус - это не только центральный регулятор вегетативной, гормональной и гуморальной систем организма, это еще и важнейшее звено в системе организации поведения, в том числе поисковой активности и отказа от поиска. Более того, именно благодаря участию в регуляции поведения гипоталамус объединяет различные системы, реализую-щие это поведение. Поэтому есть основания считать, что и влияние на иммунную систему тесно связано с участием гипоталамуса в регуляции поведения.
А в заключение вернемся к вопросу, поставленному в начале статьи. Нам представляется, что поведение - это и есть недостающее звено во всех концепциях, объясняющих влияние психической жизни на соматические системы. Психика, характер переработки информации, поступающей из внешней и внутренней среды, определяют поведение, его цели и его стратегию. Поведение, складывающееся из множества элементарных физиологических актов - от изменения направления внимания и сокращения мышц до изменения деятельности сердечно-сосу-дистой системы и всей внутренней среды организма, обеспечивающей эти физиологические аспекты, - такое поведение вполне есть материальный процесс, значит, его влияние на соматические системы не носит никакого мистического характера. Если же го-ворить о влиянии психических состояний на вегетативные и соматические системы при отсутствии какого-либо видимого поведения, то не следует забывать, что фило- и онтогенетически любое явление психической жизни связано с видимым поведением, с поиском или отказом от него. Механизмы, блокирующие внешнее проявление поведения, появились лишь на весьма поздних этапах развития. Это обстоятельство позволяет рассматривать психосоматические соотношения в рамках научной парадигмы, позво-ляет понять, что все регистрируемые вегетативные, эндокринные, гуморальные и прочие корреляты психических переживаний - это производные от явных или скрытых тенденций поведения, обусловленных этими переживаниями. Поведение и его корреляты, в свою очередь, благодаря всей системе интерорецепторов, способны воздействовать на тонкие биохимические механизмы мозга и тем самым участвовать в организации самой психической жизни.
Психонейроиммунология открывает новые конкретные пути решения этой старой фундаментальной проблемы - проблемы соотношения психики, поведения и организма.

(КОНЕЦ СТАТЬИ)

Итак, возможно, теперь понятно, почему компьютерная пси-игра имеет право рассматриваться как один из способов активизации поисковой активности человека. Ведь тематическая (т.е. предназначенная для решения конкретной психологической или соматической проблемы) пси-игра, если человек в нее играет, на символическом уровне делает человека активным участником психокоррекционного или лечебного процесса. А это, в свою очередь, может значительно изменить в лучшую сторону психическое или телесное самочувствие. Более подробно о практической реализации концепции пси-игр читайте в соответствующих сопроводительных текстах применительно к конкретным компьтерным пси-играм.

Вернуться на страницу пси-игр